РИЧАРД
Ричард от природы имел слабый характер. И ничего не мог с этим поделать. При этом он не жаловался, а просто делился наболевшим в его маленькой и скромной душе.
— Что ты все время жалуешься? — недоумевал Владимир Николаевич, его отец, — возьми и хоть раз прояви характер.
— Дело в том, что у меня нет характера, — с некоторой досадой произносил тогда Ричард. — Я постоянно поражаюсь сам себе! И при всем этом не могу ничего с собой поделать!
— Что мне тебе объяснять? — отвечал Владимир Николаевич. — Смотри сам и решай сам. Это — твоя жизнь, и тебе решать, что делать, а что — нет.
У Ричарда был друг, который уважал его, находясь наедине с ним. Но за глаза этот друг, его звали Игорем, рисовал Ричарда, попросту говоря, как примитивным творением природы.
Используя слабый характер парня, он добивался того, чтоб самые слабые его стороны использовали и окружающие, например, коллеги по работе, некоторые общие друзья.
Кроме всего, усугубило данное положение дел также и то, что Ричард и Игорь стали работать вместе. Здесь, на работе, некоторые люди начали воспринимать парня, как нелепое создание, каким его всегда старался выставить Игорь, постоянно оказывая на него давление и выпячивая наружу его слабохарактерность.
Ричард был умен, красноречив. Но в моменты душевного напряжения он терялся. Как говорится, он терял свою колею, чем очень умело пользовался его «друг», а впоследствии начали использовать и многие, приближенные к нему.
Как-то произошел такой случай. Было это седьмого марта, накануне Международного Женского дня. Ричард, раньше работавший только в первую смену, заступил на сутки вместо Игоря, так как тот пошел в очередной отпуск. Кроме прочих дежурных на частной фирме дежурил еще один человек, один из лучших друзей Игоря — Ярослав.
Ярослав на правах друга позвал Ричарда посмотреть телевизор в дежурке, где он часто находился. Выбрав удобное время, Ричард пришел.
— Завтра праздник. Давай что-нибудь сообразим! — предложил Ярослав.
— Я не пью на работе, ты же знаешь!
— Да чего ты боишься? Вон Игорь ходит по базе, песни вовсю орет, и ему все пополам. Чего ты такой боязливый?
— Понимаешь, Ярослав, все дело не в боязни. Смотри, я сейчас с тобой выпью, а потом с перегаром пойду куда-нибудь на объект. Да и коллеги пол работе что подумают?
— Ой. Ярослав, не бери в голову! Сегодня — предпраздничный день, все гуляют, все пьяные, а мы что — не люди? Давай возьмем чекушку, выпьем по сто граммов за милых дам, и все.
— По сто граммов — это, конечно, не много. Знаешь, и хочется, и колется, и мамка не велит! Просто пойми меня, неохота ходить с перегаром.
— Да сегодня все пьют! Чего ты такой боязливый?
— Я же тебе объяснял, что я не боюсь, мне просто неохота с перегаром ходить по базе…
— Ой, ладно, возьми, закуси хорошо, и не будет никакого запаха!
— Это ты так думаешь. Запах будет очень хорошо слышен человеку, который не пьет. Да и вообще, мало ли что может случиться, мало ли, куда меня могут вызвать.
У Ричарда была еще одна черта, которую можно было бы назвать негативной: он все время пытался оправдаться, что-то объяснить, что люди из круга друзей Игоря воспринимали, как трусость, боязливость. Впрочем, эти мысли постоянно им навязывал сам Игорь, и они, думая, что якобы все происходит именно таким образом, видели в своем искаженном мирке, что так оно и есть на самом деле.
В конце концов, на частную фирму приехали по звонку Ярослава еще двое — Игорь и Андрей. Надо сказать, что эта троица являлась хорошо спаянной компашкой. Именно они постоянно унижали Ричарда всяческими способами.
Ричарда позвали в эту компанию. Зная, чем всегда заканчиваются подобные мероприятия, он тем не менее пошел выпить сто грамм, взяв с собою горстку ядер грецких орехов, которые на полчаса забивают запах алкоголя.
— Праздник — есть праздник, — думал Ричард. — Сто грамм можно выпить. Кроме того, не всегда же им издеваться надо мной. Возможно, в этот раз все пойдет не так, как раньше. Ведь все мы люди. И нужно воспринимать друг друга такими, какими мы есть…
И вот — встреча. Андрей с довольным лицом поставил на стол бутылку «Союз Виктана» на 0,7 литра. Друзья выпили. После этого начались унижающие, как всегда, шутки в адрес Ричарда.
— Слышь, Ричард, ты сначала отказывался пить, а теперь нам — мало! — говорил Андрей, самый молодой из всей компании. — Бежим еще за одной бутылкой!
— И не за одной, а за литрой! — подливал огня в масло Игорь.
Ричард и сам был не рад, что в очередной раз, как он говорил дома своему отцу, с которым делился всеми своими горестями и победами, окунулся в это дерьмо.
Минут сорок они давили ему на психику, чтоб он сходил за еще одной бутылкой. Ричард отказался. И тогда Андрей сказал свои слова. Конечно, это была шутка, подлая шутка с его стороны, на которую Ричард ответил, как он посчитал нужным. Андрей говорил:
— Ладно, Ричард, раз не хочешь идти — с тебя десять гривен. Думаешь, я даром сюда водку тащил, или как?
— Пятнадцать! — взглянул на Ричарда Игорь, так называемый, его друг. Он был несколько слабоватым на алкоголь человеком, поэтому выпитое сразу ударило ему в голову. В эти моменты Игорь старался быть выше всех. А в данном случае, как и в большинстве иных, наиболее подходил для этой его пожизненной цели Ричард — безобидное существо, слабые стороны которого он умело использовал. И при этом умел навязывать свои мысли своим друзьям, которые, так же, как и он сам, были попросту не более чем человекоподобными. Читатель сам это уже понял.
События рассказа далеко не вымышлены. Все они взяты из жизни людей, с которыми часто приходилось сталкиваться автору этих рассказов.
Ричард не оттого, что испугался, а ради проверки (хотя дело не требовало этого: проверка была уже произведена давным-давно, и причем с негативным результатом), протянул Андрею эти вытребованные пятнадцать гривен, которые тот буквально вырвал из его рук …
— Я понимаю, что они — прикалываются! — говорил Ричард своему отцу совсем скоро после этого неприятного события, так как молчать долгое время он не мог: уж слишком взяли его за душу произошедшие события. — Ну я и решил приколоться по-своему, возвращая эти злосчастные пятнадцать гривен. Я понимаю, что подчеркнул этим свое несовершенство в их глазах, свою слабохарактерность, но поступить иначе не смог. Такой уж у меня характер. И я ничего не могу с
